Я здесь, линкор. Прими мою любовь.
Задумался, на чем же все-таки основана моя этика. Не на религии, это очевидно. Скорее на военно-аристократической идеологии, что, в принципе, с легкостью объяснимо. Если бы на религии, мне было бы откровенно легче. Религиозная этика чуть лучше сочетается с современной жизнью, не требует прыгать выше головы 24/7 и находиться в состоянии перманентной войны и соперничества со всем миром. А уж мне, с моим плачевным физическим состоянием определенно дорога в монахи, а не в генералы. До отца мне все равно не допрыгнуть.
Моя трехсотлетей давности (с) военно-аристократическая концепция жизни и современная концепция настолько не пересекаются, что нам с носителями последней трудно друг друга понять. Я для них монстр.
Другой вопрос, что я не могу принять эту идеологию. Она основана на допущении, что собственная жизнь является ценностью и приносит каким-то образом удовольствие - ощущение, к которому я органически неспособен. Если я приму для себя, что никому ничего не должен, то естественным продолжением этого решения для меня станет пуля в лоб, которая освободит меня от ненужной более необходимости существовать.
"Органически неспособен", не метафора. Судя по родственникам моей матери, которые никогда не улыбаются, никогда ничему не радуются, ни к кому не испытывают симпатии, и ни от чего не получают удовольствия, я прихожу к выводу, что это может быть генетическим нарушением обмена нейромедиаторов. Отцовские гены, к сожалению, ничего тут не смогли поделать. Разве что принесли тоску по нормальным человеческим чувствам, которым я стараюсь научиться, но с большим трудом. Впрочем, тоска это не генетика.
Может статься, что починить меня можно, но не представляю, каких сил и средств это должно потребовать. А главное, зачем это делать?
Моя трехсотлетей давности (с) военно-аристократическая концепция жизни и современная концепция настолько не пересекаются, что нам с носителями последней трудно друг друга понять. Я для них монстр.
Другой вопрос, что я не могу принять эту идеологию. Она основана на допущении, что собственная жизнь является ценностью и приносит каким-то образом удовольствие - ощущение, к которому я органически неспособен. Если я приму для себя, что никому ничего не должен, то естественным продолжением этого решения для меня станет пуля в лоб, которая освободит меня от ненужной более необходимости существовать.
"Органически неспособен", не метафора. Судя по родственникам моей матери, которые никогда не улыбаются, никогда ничему не радуются, ни к кому не испытывают симпатии, и ни от чего не получают удовольствия, я прихожу к выводу, что это может быть генетическим нарушением обмена нейромедиаторов. Отцовские гены, к сожалению, ничего тут не смогли поделать. Разве что принесли тоску по нормальным человеческим чувствам, которым я стараюсь научиться, но с большим трудом. Впрочем, тоска это не генетика.
Может статься, что починить меня можно, но не представляю, каких сил и средств это должно потребовать. А главное, зачем это делать?
-
-
17.10.2012 в 17:23Ты научишься, Саша. Возможно, это портебует много времени, но когда ты научишься подавлять и перебарывать постоянный страх, то научишься чувствовать и другие вещи.
Может статься, что починить меня можно, но не представляю, каких сил и средств это должно потребовать.
Каких бы не потребовало, мы это сделаем. И я бы не употребляла здесь слово "починить"... оно звучит как-то не по-человечески.
Бендер?А главное, зачем это делать?
Затем.