Я здесь, линкор. Прими мою любовь.
Это, кажется, будет уже не отчет.
Утро началось без преувеличения ужасно - без кофе. Нет, правда, неужели с человеком может случиться что-то более страшное, чем утром тяжелого дня после полубессонной ночи остаться без кофе? На Келети я пришел в образе одержимого жаждой убийства упыря, с кофеиновой ломкой и ненавистью к человечеству во взгляде.
После недолгих поисков я погрузился в поезд и мы направились в сторону Вены. Честно говоря, я думал, что меня высадят где-нибудь на полдороге, или поезд не туда, или еще что, потому что невозможно же, чтобы в Вену можно был приехать вот так на обычном поезде всего за три часа. Однако ничего подобного не случилось, более того, вскоре в проходе показалась тележка с кофе, и жить стало значительно лучше.
Однако не сказать, чтобы веселей. По мере того, как я приходил в сознание, я понимал, что меня пожалуй слишком крепко придавило "Моцартом!", чтобы думать о чем-то еще. Поезд оказался до Зальцбурга, что не могло не содействовать моему душевному спокойствию. В голове крутились мысли о феврале, и о том, как доказать себе, что поехать это не блажь, а физиологическая необходимость. Сердце с энтузиазмом героинового наркомана уцепилось за эту мысль. Но я счел, что блажь была бы лучшим вариантом, и прервал веселье. Поскольку целью моего визита была прогулка по рудольфовским местам, а в особенности, по тем, которые связаны с известным мюзиклом,
Следующим этапом я попытался послушать "Ангизию" и проникнуться настроением. Проникнулся недоумением. Открыл ноут, и до самой Вены упорно впихивал в себя "Рудольфа", подавляя штрейкбрехерские мысли вроде "Кто все эти люди?", "Моцарт!" и "Февраль!".
Тем временем поезд доехал до пункта назначения, как невероятно это бы ни звучало. Я побродил вокруг стройки века в поисках входа в метро. В конце концов таковой был обнаружен, и я без особых приключений добрался до своей станции. Огляделся естественно, улица, название которой было написано на табличке у меня над головой, не была отмечена ни на одной из пяти заблаговременно скачанных карт, одна из которых, неожиданно оказалась картой Зальцбурга. Ожидаемо, да? Естественно, в моей ситуации не оставалось ничего иного, кроме как спросить дорогу. Что я и сделал. По-венгерски, естественно. А на каком еще языке можно спрашивать дорогу в Австрии. На австрийскую девушку мое красноречие явно произвело определенное впечатление. Судя по выражению лица, она не поняла, что именно такое несусветное у нее спросили, но разобрав "Альзерщтрассе" она, пока я по-немецки извинялся и повторял вопрос, объяснила, куда идти.
В итоге, гостиницу я нашел, хотя пришлось поплутать среди неопознанных дверей без номеров. Зашел в номер, зацепился за шкаф рукой, за кровать ногой, высказал пару соображений по этому поводу, надеясь на то, что эту часть русского языка здесь никто не знает. Сел. Сжевал не доставшееся Фельдешу печенье. У меня был четкий план дальнейших действий, но я сидел и не мог решиться на то, чтобы прыгнуть в волшебство и увидеть лицо своей Вены. Танцующей вальсы с мертвецами веселой некрофилки Вены.
Мне было совершенно ясно, что нельзя сейчас оставаться безучастным туристом, что тогда я здесь совершенно зря. Надо было полностью раскрыть сердце и разум и впустить в себя все, что этот и следующий день могли принести. Так же, как в театре накануне, но теперь не на три часа. Однако бояться неизвестности и хвататься за свою вменяемость не было времени. Я решил, что могу себе позволить сойти с ума ненадолго, встал и пошел на Шоттенринг.
Утро началось без преувеличения ужасно - без кофе. Нет, правда, неужели с человеком может случиться что-то более страшное, чем утром тяжелого дня после полубессонной ночи остаться без кофе? На Келети я пришел в образе одержимого жаждой убийства упыря, с кофеиновой ломкой и ненавистью к человечеству во взгляде.
После недолгих поисков я погрузился в поезд и мы направились в сторону Вены. Честно говоря, я думал, что меня высадят где-нибудь на полдороге, или поезд не туда, или еще что, потому что невозможно же, чтобы в Вену можно был приехать вот так на обычном поезде всего за три часа. Однако ничего подобного не случилось, более того, вскоре в проходе показалась тележка с кофе, и жить стало значительно лучше.
Однако не сказать, чтобы веселей. По мере того, как я приходил в сознание, я понимал, что меня пожалуй слишком крепко придавило "Моцартом!", чтобы думать о чем-то еще. Поезд оказался до Зальцбурга, что не могло не содействовать моему душевному спокойствию. В голове крутились мысли о феврале, и о том, как доказать себе, что поехать это не блажь, а физиологическая необходимость. Сердце с энтузиазмом героинового наркомана уцепилось за эту мысль. Но я счел, что блажь была бы лучшим вариантом, и прервал веселье. Поскольку целью моего визита была прогулка по рудольфовским местам, а в особенности, по тем, которые связаны с известным мюзиклом,
Следующим этапом я попытался послушать "Ангизию" и проникнуться настроением. Проникнулся недоумением. Открыл ноут, и до самой Вены упорно впихивал в себя "Рудольфа", подавляя штрейкбрехерские мысли вроде "Кто все эти люди?", "Моцарт!" и "Февраль!".
Тем временем поезд доехал до пункта назначения, как невероятно это бы ни звучало. Я побродил вокруг стройки века в поисках входа в метро. В конце концов таковой был обнаружен, и я без особых приключений добрался до своей станции. Огляделся естественно, улица, название которой было написано на табличке у меня над головой, не была отмечена ни на одной из пяти заблаговременно скачанных карт, одна из которых, неожиданно оказалась картой Зальцбурга. Ожидаемо, да? Естественно, в моей ситуации не оставалось ничего иного, кроме как спросить дорогу. Что я и сделал. По-венгерски, естественно. А на каком еще языке можно спрашивать дорогу в Австрии. На австрийскую девушку мое красноречие явно произвело определенное впечатление. Судя по выражению лица, она не поняла, что именно такое несусветное у нее спросили, но разобрав "Альзерщтрассе" она, пока я по-немецки извинялся и повторял вопрос, объяснила, куда идти.
В итоге, гостиницу я нашел, хотя пришлось поплутать среди неопознанных дверей без номеров. Зашел в номер, зацепился за шкаф рукой, за кровать ногой, высказал пару соображений по этому поводу, надеясь на то, что эту часть русского языка здесь никто не знает. Сел. Сжевал не доставшееся Фельдешу печенье. У меня был четкий план дальнейших действий, но я сидел и не мог решиться на то, чтобы прыгнуть в волшебство и увидеть лицо своей Вены. Танцующей вальсы с мертвецами веселой некрофилки Вены.
Мне было совершенно ясно, что нельзя сейчас оставаться безучастным туристом, что тогда я здесь совершенно зря. Надо было полностью раскрыть сердце и разум и впустить в себя все, что этот и следующий день могли принести. Так же, как в театре накануне, но теперь не на три часа. Однако бояться неизвестности и хвататься за свою вменяемость не было времени. Я решил, что могу себе позволить сойти с ума ненадолго, встал и пошел на Шоттенринг.
@темы: Из жизни рептилий, Viennese Specialities, Rastlose Jahre
-
-
11.12.2010 в 11:44-
-
11.12.2010 в 11:47