1. Про документы.
Документы вроде приняли. Надо кое-что донести, но перепсиховал я знатно. Адвокат, периодически звонивший и спрашивавший как у меня дела, спокойствия не прибавлял. Теперь надо принести бумажку из полиции, о том, что я уведомил их о пропаже документа. Учитывая, что карточки умудрились продолбать кроме меня еще и Ольга с Ланцей (кошкин паспорт, как ни странно, пока на месте), полиция знатно поржет. Я даже не представляю, как это объяснять, если честно. Посмотрим, что будет дальше. Но ближайшие две-три недели живем.
2. Вчера у нас внезапно ударило тридцать градусов. Голова моя посмотрела на мир и устроила по этому поводу вечер песни и пляски. Естественно, у нас была консультация к экзамену, которую я помню смутно, потому что она заключалась в перебирании пыльных ковров, в душном помещении. Кажется добрался домой и что-то поучил. Лег спать. Просыпаюсь в пять тридцать. Смотрю в окно - тишь да гладь да божья благодать, никаких признаков обещанной синоптиками грозы. Пожал плечами, лег обратно. Только начал засыпать - началось такое, что деревню Гадюкино едва не смыло и не сдуло к чертовой матери. Я выскочил снимать сушившееся снаружи белье, а вот выскочившая за мной кошка, странным образом растопырившись вскочила обратно, не разворачиваясь, как будто ее ударило током. Жить стало принципиально легче и веселее, но, боюсь, ненадолго.
3. О том и другом.
Пока сидели в миграционке, опять жестко полило. Но находиться внутри в компании отсутствующего кондиционера, закрытых окон и сотни человек весьма разной степни мытости и при этом продолжать психовать в какой-то момент стало невозможно, и я вышел под ливень. В общем-то, на карточках я всегда выгляжу разной степени свежести трупом, но в этот раз хотя бы причина смерти будет сразу ясна.