Больше всего мне сейчас хочется превратиться в Эпонину, залезть под кровать в дальней комнате, и чтобы меня там никогда не нашли. А надо работать и через три часа идти на Бродвейский фестиваль.
Чем дольше живу, тем больше понимаю, что к людям дальше разговоров о погоде меня пускать нельзя.