Более всего в современной гуманитарной науке меня смущает то, что постмодернистская и феминистская критика не учитывает существования точных и естественных наук и их данных. Я сам очень долго думал. имею ли я право в своей работе говорить о температуре воздуха, сейсмической активности как о чем-то реально существующем, а не только воспринимаемом или, скорее, интерпретируемом. Не сочтут ли меня идиотом, или, что еще хуже, бесконечно устаревшим идиотом. Даже пришлось писать истерическое письмо Соколовскому. Впрочем, я быстро понял, что в данной ситуации лучше быть честным идиотом, чем конъюнктурщиком, который излагает мысли, весьма далекие от его собственных взглядов. Впрочем, допускаю, что я-таки идиот.
Извините за отступление. Откровенно говоря, я думаю, что нельзя закрываться в своей гуманитарной резервации, поскольку это ведет к тому, что производимое знание становится игрой ума, пусть все более изысканной, но интересной только жителям той же резервации.
Я способен понять, почему так происходит. На то есть масса причин, начиная от реакции на господствовавшую многие годы научную парадигму, которая, в общем смысле, не имела отклоняющихся вариантов и заканчивая тем, что при огромном массиве современной информации возникает естественное желание отгородиться хотя бы от части ее. Но я не уверен, что у игр ума есть будущее, и что ира ума может дать что-то кому-то, кроме интеллектуальной элиты. Да и той - разве что чувство принадлежности к этой самой элите.