*наступает на горло собственной национальной идентичности* У меня такое чувство, что у нас теперь считается, что если по двум громким делам вынести ни с чем несообразные в ту и в другую сторону приговоры, то они друг друга компенсируют.
Собираюсь на встречу с другом отца и понимаю, что мне дико хочется пойти по его стопам, и что место мое, вероятно, все-таки там. В интеллигенты влезть у меня не получается. Впрочем, я везде неформат. Забавно: лет до двадцати четырех, я с ужасом воспринимал пойти перспективу пойти по родительским стопам. А теперь языки - мать у меня лингвист - сами ко мне пришли, а повторить путь отца болезненно хочется, но, к сожалению, невозможно. А ведь там бы моим талантам (а они у меня есть, что уж врать) нашлось бы самое эффективное применение. Но - совершенно невозможно. Пичалька. Надеюсь получится хоть переводить для.
Подумал тут... Мужчине в принципе невозможно в нашем обществе выразить симпатию и уважение к другому мужчине, без того, чтобы вызвать определенные подозрения и превентивно огрести по морде. Интересно, как с этим у женщин?
Убиение себя ап Соколовского меж тем, переносится на четверг.
1. Ларчики обычно открываются в самую предсказуемую сторону. 2. Выводы мои насчет гендерных стереотипов, места меня в этом мире и судьбы оного мрачны и печальны. 3. Тот факт, что я наиболее эффективно функционирую по ночам, не то, чтобы меня смущал, но сильно мешает взаимопониманию с миром. 4. Господи, как я хочу выйти из дома. Что-то повода пойти дальше почты не было всю неделю.
Обнаружил, что последние пару дней сгрызал только по одной единице миндаля с медом, притаскиваемого Ангстом. То-то я думаю, чего у меня сил ни на что нет, и спать круглосуточно хочется. Удивительно.
1.Отцовский друг предлагает работу. Не думал, что в этой сфере существует фриланс. Ржу по ряду причин 2. Час искал на компьютере статью, которую надо доперевести. Почему статья про когнитивные карты скрывалась под названием "состав", понять не могу. 3. Почему Таафе? А тема записи располагает. 4. Собираюсь перевести как минимум пару глав "Nervous Splendor" для портфолио. Выкладывать сюда?
Когда у меня много работы, я не сплю потому, что у меня много работы. Когда у меня мало работы, я не сплю потому, что аааа! у меня мало работы! я и вправду не способен честно трудиться!!!!одинодинодин
А итог один: впечатление, что я пять лет на кокаине.
Вот интересно, люди, которые ищут носителей языка для письменного перевода с него, они чего этим добиваются? Это оправдано в единственном случае - в случае синхронного перевода, поскольку носителю проще интуитивно предсказать, что какое слово последует за только что произнесенным, а изящество слога тут ни к чему. Во всех прочих случаях переводчик должен знать в первую очередь язык, на который он переводит. Языку с которого переводишь, можно научиться и в процессе. Кстати, разжился хорошим учебником итальянского. Написан переводчицей и хорошо, годно написан: с первого урока идут неадаптированные тексты. Переведешь десяток и будешь что-то знать.
А что, Крёгер еще и Жавера играл? Ой. В роли дер Тода он интересен в рамках венской концепции даже хорош, хотя Сильвестр, да и вообще венгерская концепция, мне намного ближе и роднее. В роли Таафе, плотно сидящего на кокаине, он тоже интересен. Напиши фанфик уже, Иршек ур. Но Жавер? Ой.
Черт с ним с Крёгером. Камараш - ВАЛЬЖАН????? В осьмнадцать лет Камараш играл ВАЛЬЖАНА???? Гезу Вальжаном я представляю (кстати, надо кому? Я тут случайно видео обнаружил). Шашвари Мариусом с содроганием, но представляю. Маленькую Дору Козеттой, представляю, хотя и встает вопрос, почему Тенардье так долго прожили. Но Камараш - Вальжан не укладывается у меня в голое в принципе.
Граждане, желающие получить у меня венгров, я тут понял, что на все про все у меня осталось чуть больше двух недель, причем три дня из них я проведу в Питере. Так что, если кому-то надо, самое время об этом заявить. Талер, Вам что-то привезти, или у Вас все есть? Я что-то уже не помню.
Решил отомстить Ангсту за разведение плесени в домашних условиях. Надел купленное Ольге платье - за счет шлейфа оно мне даже почти не коротко - и бесшумно подкрался к нему в темном коридоре. По-моему, он еще месяц будет заикаться.
Безумный бред, навеянный словосочетанием "фанатки Жавера". Все возможные совпадения с чем-либо прошу считать всего лишь совпадениями))) Солнце клонилось к закату, начиная плавить золотом окна зданий. Недалеко от входа в одну из окружных парижских префектур начали собираться стайки девушек - все как одна в странно вызывающих своей нарочитой скромностью платьях, с кружевными зонтиками и неприменными вуальками на шляпках. Они о чем-то переговаривались между собой, переглядывались с другими такими же группками, иногда переходили из одной в другую, но затем, неизменно, возвращались в свою. С позволения читателя автор позволит себе приблизиться к ним чуть ближе и рассмотреть одну из этих групп чуть подробнее. Группка эта состояла из шести девушек в возрасте от 16 до 18 лет и была объединена страстью к одному инспектору, имени которого мы называть не будем, дабы еще сильнее не осложнять жизнь этого достойного человека. Тем более, что и сами девушки никогда не называли предмет своего обожания по имени - это казалось им слишком приземленным и недостойным ЕГО. Когда же они произносили "ОН", то делали это с таким значением, что автору поневоле приходится писать это большим буквами, дабы наиболее полно передать их чувства. Единственно, где допускалось использование имени, быль альбомы юных барышень, где они писали это имя на разные лады, украшая завитушками, сердечками, цветами и всем, что только могла подсказать им их фантазия. Одна из девушек, оглядевшись по сторонам, развязала сумочку и с неким благоговением извлекла оттуда небольшую книгу. - О, что это у тебя, Эжени? - Три дня назад, - Трепетным полушепотом, словно открывая страшную тайну, произнесла Эжени, - Я увидела как ОН продал ее разносчику... Дружный вздох, полный восхищения и зависти, был ей ответом. Одна из девушек робко потянулась ручкой, затянутой в изящную кружевную перчатку к этому сокровищу: - Ты позволишь? - Конечно, Люси, - Эжени с благосклонностью, достойной королевы, кивнула. Тонкие пальцы коснулись обложки. - О-о-о!!! - Только и смогла произнести Люси, после чего лишилась чувств. Вернее, она точно лишилась бы чувств, будь рядом хоть кто-нибудь, способный ее поддержать. Но, поскольку никого достойного рядом не случилось, она просто томно откинулась назад, приложив одну руку к груди, а другую - ко лбу и прикрыла глаза. Остальные только с завистью глядели на нее, ибо повторить столь дерзкий поступок и коснуться своей рукой предмета, которого касалась ЕГО рука у них не хватало мужества. Люси, равно как Эжени, а также некая Катрин, которая по непонятным причинам отсутствовала в данный момент, были самыми дерзкими по части добывания информации и всего такого прочего, что имело отношение к НЕМУ, и остальные четверо в этой группке относились к ним с нескрываемым уважением и восхищением. Им приходилось довольствоваться мелкими "знаками внимания", которые они, тем не менее ценили очень высоко и не упускали случая похвастаться друг перед другом. - А вот я, - начала одна из них, всем своим видом подчеркивая важность сообщаемых сведений - вчера, совершенно случайно, встретила ЕГО на улице. И ОН дважды посмотрел в мою сторону! - А меня ОН после мессы задел плечом на выходе из церкви и сказал "Пардон, мадмуазель." - А я третьего дня очень удачно обронила платок ЕМУ под ноги, вот, - и на свет был извлечен заляпанный грязью батистовый платочек с довольно четким отпечатком подошвы, вызвавший наибольшее количество восхищенных охов и ахов. Четвертой похвастать явно было нечем, и она было надулась, но через мгновение радостно просияла, и, повернувшись к одной из подруг, произнесла: - Ты не забыла надеюсь, что наступила моя очередь? Та испустила горестный вздох после чего медленно и неохотно сняла с шеи форменную пуговицу на шелковом шнурке. Это была одна из величайших драгоценностей компании, переходящая реликвия, хозяйка которой менялась каждую неделю. Пуговицу эту раздобыла Катрин. Точнее говоря, она раздобыла три такие пуговицы, но одна была оставлена ей в свое личное пользование, вторая по общему согласию была вручена Люси, которая, обладая несомненным талантом, никогда не отказывала подругам в их просьбах нарисовать в альбоме очередной ЕГО портрет, а третья, как мы уже упоминали, стала всеобщим достоянием. Подробности добывания пуговиц Катрин до сих пор не разглашала, но лицо ее при упоминании этого случая принимало такое мечтательное выражение, что всем остальным оставалось только завистливо вздыхать, теряясь в догадках. К ним подошла одна из барышень другой группки, в которой ожидали выхода некоего жандармского капитана, добродушного и щедрого на комплименты и прочие знаки внимания малого. - А вы все своего ждете? - с деланным равнодушием поинтересовалась она. - Конечно, - с неприкрытой надменностью ответствовала Эжени, пряча драгоценную книгу в сумочку, подальше от чужих глаз, - И надеемся увидеть. Он полтора часа назад вошел в префектуру, мне об этом сержантик на посту сказал... Подошедшая довольно удачно изобразила дружелюбную улыбку: - Удачи вам, мои дорогие. А то ведь он может как обычно, уйти черным ходом... Опять простоите до темноты, и все зря. - Не стоит за нас беспокоится, моя милая. Своего не упустите. - О, мы-то не упустим! Наш, в отличии от вашего, от нас не бегает. - П-ф! - Люси презрительно вздернула свой хорошенький носик - зато в вашем нет ничего загадочного, ничего не объяснимого... - По моему мнению, - произнесла пришлая девица с язвительной учтивостью, - его единственная необъяснимая загадочность заключается в том, что он явно избегает женского общества. - Много ты понимаешь в мужчинах! ОН просто невероятно скромен. В отличии от некоторых... В этот момент к ним присоединилась Катрин, явно слегка запыхавшаяся, но не теряющая достоинства. Обменявшись с подругами приветственными поцелуями, она тут же перешла к главному: - Не выходил еще? - Нет, дорогая, ждем. - А ОН, между прочим, недавно на задержании отличился. - Откуда знаешь? Катрин многозначительно повела глазами: - Слыхала. А сегодня у квартирной хозяйки из дома напротив все досконально вызнала. - Неужто все? - И со всеми подробностями! - Ох, ну не томи! Рассказывай! - История - просто умереть! Значит так...
Он стоял в лестничном пролете и сквозь маленькое оконце с тоской наблюдал за группкой девиц, решая дилемму, как же ему покинуть здание, не привлекая их внимания. Можно конечно уйти черным ходом, но... Он все таки инспектор, а не рассыльный какой-нибудь. Можно дождаться темноты, ибо барышни были, как не крути, из приличных семей, и, как только начинало смеркаться, покидали свой пост, бросая печальные взгляды на здание префектуры. Но... Боже, да за что эта напасть на его голову? Ну почему бы им не оставить его в покое? Отчего он не может просто выйти из здания, не боясь попасть в плотное кольцо восторженных барышень, которые лезут к нему с нелепыми расспросами и идиотскими просьбами, заставляя затравленно озираться и мечтать о притоне с вооруженными до зубов отпетыми уголовниками? И ладно, если бы он видел их только здесь, когда являлся к окружному префекту с докладом - нет, эти барышни мелькали у него на пути постоянно. Они попадались во время патрулирования, путались под ногами во время слежки и даже в церкви во время мессы рядом с ним вполне могла обнаружиться одна из них. Что ж за жизнь такая - ходи да оглядывайся, словно ты не инспектор полиции, а беглый каторжник какой... Эти девицы в своем преследовании доходили порой до невообразимого, давая сто очков вперед как профессиональным сыщикам, так и профессиональным карманникам. Вот, например, одна из них как-то заявилась в участок и с ходу разразилась рыданиями, да так ловко все устроила, что он ее не только не опознал, а наоборот, идиот, позволил висеть у себя на шее со всеми ее невнятными всхлипываниями "такой ужас месье, такой ужас"... Потом девица успокоилась, утирая слезы (на самом деле, конечно, прикрывая лицо) платком сумбурно объяснила, что ее просто напугал на улице подвыпивший мастеровой, но сейчас он наверное уже ушел и надобности в услугах полиции нет и удалилась А он в итоге не досчитался нескольких пуговиц на мундире. Как ей это удалось, он понять не мог, и главное, что не укладывалось в его голове - для чего это было нужно? Или, помнится, устроили слежку, сменяя друг друга, да так чисто все провернули, что он - инспектор первого класса! - обнаружил их присутствие позже, чем следовало. После этого пришлось менять жилье - что за дела, когда у твоей двери постоянно обнаруживаются разного рода букетики да надушенные записочки, сплошь покрытые пронзенными сердечками да прочей слюнявой ерундой. Последней каплей стал котенок с громадным бантом на шее и благоухающий, как целая парфюмерная лавка, на которого он чуть не наступил, выходя как-то утром из своей комнаты. Добавьте к этому насмешливые взгляды квартирной хозяйки и других жильцов. Срам, да и только. К делу бы их приставить, с такими-то талантами, жаль, не место женщинам в сыске...
Наконец он решился - плотнее нахлобучил шляпу, застегнул редингот под ворот, перехватил дубинку поудобнее, спустился по лестнице, резко распахнул дверь и быстрым шагом двинулся вниз по улице, изо всех сил стараясь не сорваться на позорный бег.
Девушки, не успевшие среагировать на его появление, с толикой огорчения глядели ему в след - Ох, - наконец произнесла Эжени, обиженно надув губки, - И вот почему он такой бука?
Чтобы не писать расшифровку, я готов висеть вверх ногами на люстре, но к сожалению, люстра такая, что не уцепишься. Поэтому продолжу копаться в своих отношениях с наукой. От чего меня корежит из того, что я должен принять и сделать частью себя, это принятие любой идентичности. Вот, к примеру, четыре статьи из Medical anthropology. Надеюсь, Студиозус меня простит, но я сейчас не в состоянии лезть в свой архив и искать, тем более, что все они сохранены под номерами. В одной говорится об анорексии, в другой о наркомании, в третьей о самоповреждении, в четвертой - о гражданах, жаждущих заражать других СПИДом. И все это, говорят нам авторы, полноправные идентичности, которым мы должны отвести место в нашем мире, и ни в коем случае не говорить об их антисоциальности и даже о вреде, который они приносят своим носителям. Я понимаю, что это перегиб. Теоретически, из кабинета он, возможно оправдан, но практически человек, который все это видел, вряд ли согласится с тем, что наркомания это просто милое хобби. Предел тут должна определять собственная совесть. И тут мы - я - оказываемся перед проблемой. Собственная совесть это хорошо, но для члена корпорации, носителя ценностей этой корпорации - в данном случае ученого гуманитария - собственная совесть является непозволительной роскошью. Ее должна заменить совесть корпоративная. Увы, в двадцать семь лет ломать себя об колено не просто. К тому же, я не представляю, что от меня останется после этой ломки. Есть, конечно, вариант вступить в игру, не принимая ее правил. Вот только боюсь, что в моем случае это окажется не свидетельством "независимого ума", а скорее печатью на челе малообразованного и зашоренного провинциала.
1. Я в последнее время опять поссорился с едой и захожу на кухню только за кофе, и то через раз - Ангст исправно мне его поставляет. Но тут решил в ночи вымыть пол и обнаружил очередную припрятанную, чтоб я не нашел и не убил, кастрюлю с заплесневевшим содержимым. Двадцать шесть лет человеку. И ладно бы я и вправду был тиран и деспот. 2. Сын носорога сам немного носорог. Я о том носороге, который плохо видит, но это не его проблемы. Если мне человек симпатичен и вызывает желание общаться, я начинаю переть напролом. 3. Кажется, вчера, спя, я договорился с кем-то насчет интервью в Питере. Но с кем? Перезванивать и говорить: "Здравствуйте, мы с вами договорились насчет интервью, Вы не могли бы уточнить, кто вы", - как-то неудобно. 4. Интересно, что обо мне думают на нашей почте, если я прихожу туда к открытию, с бешеными глазами, в черных очках в любую погоду и в прошлый раз рвал коробку - вполне буквально - зубами и когтями?
UPD: к первому пункту. Ангст три дня хотел мне сообщить о новых жильцах и попросить их выселить, но никак не мог решиться.
Очередной конфликт свиного рыла и калашного ряда. Очень хочется пойти и убиться об кого-нибудь в научном смысле. Проблема в том, что с какой стати я убиваюсь поймут из всего института четыре человека. Из них один директор, к которому по очевидным причинам я не пойду, второй не обладает должными полномочиями, третий в отпуске, четвертый Соколовский. С другой стороны, хочется, чтобы убиваться мне не дали, сказав, что в науке есть специальный ряд для свиных рыл. Он есть. Но есть ли он вне России. Мне не хочется врать в своей работе - она занимает слишком большую часть моей личности, и обращать ее в ложь не годится. Не хочется также и защищать диссертацию, чтобы было и пополнять круг не слишком мной уважаемых псевдокандидатов. Уходить хочется еще меньше, впрочем. Я настолько запутался, что мне нужен кто-то, кто потянул бы за нитку, дальше я уж сам.
Приснилось, что РПЦ за рубежом приняла филиокве. Сон загадочен не столько тем, что помянутая РПЦ за рубежом более не существует, сколько тем, что я вообще и в принципе не думаю о филиокве. Это не самая мучающая меня богословская проблема. Да и католицизма головного мозга у меня вроде бы нет. Неожиданно.
Неожиданно для себя и всего живого вообще, купил билеты в Барселону. За семь тыщ форинтов (тысячу рублей) на двоих туда обратно. Это к вопросу о том, почему у нас столько планов поездок.